Богатство

 

Дни, как спички, на ветру сгорают. 
Не бросал я деньги, будто сор. 
Сорок лет уже не за горами.  
Осмотрюсь – а в комнате простор. 
Ничего не накопил с годами, 
Не пылится барахло в мешках: 
Стол, кровать да пара чемоданов, 
Куча разных книг, с посудой шкап… 
На сберкнижке? 
Нету и сберкнижки. 
Не имею и больших долгов. 
Есть дочурка, маленький сынишка, 
Любопытен и русоголов. 
Есть жена – не мне судить, какая, 
Нелегко ей с непоседой жить. 
Говорят, что камень обрастает, 
Если недвижимо он лежит. 
Знаю, домик, садик, огородик… 
Вечерком на лавочке сиди. 
А меня всегда влекут дороги – 
Украина, Казахстан, Сибирь. 
Не шатаюсь праздным я туристом, 
Нет у нас бездельников в роду. 
Пастухом, рабочим, трактористом
И поэтом по земле иду. 
И любя и уважая Даля, 
Слов для песен не ищу в томах: 
Мне слова подсказывают дали
И народ, и Родина сама. 
Не богат? 
Никто не покарает. 
Улыбнется едко недруг – пусть! 
Дни, как спички на ветру сгорают, 
Освещая мне и людям путь. 

Дождливая осень

 

Памяти Н. Ушакова 

Отсмеялись золотые дни,   
Осень расправляется жестоко.
Долгие, угрюмые дожди
Скачут по дорогам кособоко.

Стынет в лужах колкая вода. 
А в садах – сплошное разоренье! 
Виноград, вцепившись в провода, 
Кажется, сгорел от напряженья! 

На родине жены

 

Близкое и дальнее

Милое Натальино.

Старое Натальино,

Близкое и дальнее.

Каменные домики,

Ни одних ворот.

У садов по кромке

Ингулец течет.

А родни у Анны

Целое село…

Все тропинки ранние

Снегом замело.

Милые ровесники

Где они?

Оборвались песни

В дни войны.

Белая акация – руки вниз.

На могилке братской –

Обелиск.

Женщины седые

С молодым лицом.

Парни молодые –

Без отцов.

Только юность ярая

Берет свое:

На гулянку парами

За село.

Каблучки по камушкам…

Пляска, смех…

Что ж ты плачешь, Аннушка,

Во сне?

 1962 г.

Элегия

 

Когда закончится наш Путь,

Оставив люд и дом,

Мы все уйдем когда-нибудь,

Когда-нибудь уйдем.

Уйдут красавец и урод,

Уста сомкнет печать.

И будет горек наш уход

И тяжек смертный час.

И вспомню вновь о том, как жил,

С судьбою не играл.

Приемлю все, что заслужил,

Приемлю ад и рай.

Оставлю детям, что достиг,

И лучшие стихи…

Быть может, Бог меня простит

За все мои грехи.

Тает день, как мягкое олово

 

Тает день, как мягкое олово,

Отливаются в форму года…

Ничего в этом мире нет нового,

Жизнь шагает по старым следам.

То раздумчиво, тихо, то круто

С тайной верою беглеца.

Все по кругу, по кругу, по кругу,

И не вырваться из кольца.

Тает день, как мягкое олово,

Отливаются в форму года.

Ничего в нашей жизни нет нового,

Все мое – никому не отдам.

Возмужали и выросли дети,

И внучата вокруг, как звонки.

Пусть живут,

                    пусть им солнышко светит,

Остальное все – пустяки!

И песня еще не допета,

 

И песня еще не допета,

Печальна, тиха и нежна.

И снова окончилось лето

И осень уже у окна.

И все, коль подумать, от бога…

Стою, одинок и угрюм,

И сердце объяла тревога

И тяжесть запутанных дум.

Ах, что же случилось такое –

Сгорают года на огне.

И нету ни сна, ни покоя,

Хотя голова в седине.

Житейские скудные муки,

Но счастлив, что есть у меня

Мои драгоценные внуки –

Отрада и совесть моя,

Дороже успеха и злата…

Напрасно себя не губя,

Предчувствуя призрак заката,

Я утро встречаю,  любя.

            Сентябрь, 1997.

А я возьму и Днепр переплыву

 

Поэт Николай Касьянов, русский поэт в Украине, полюбивший Днепр, и плавни, и степи, и Таврию, так же ярко, как и свою родину - Сибирь.  Мой Отец. Гениальное стихотворение. 

… А Я ВОЗЬМУ И ДНЕПР ПЕРЕПЛЫВУ!

И скроюсь в плавнях, 

                     и уйду за дачи

В даль по степи, 

                      где в дивную траву 

Заря щенков золотокудрых прячет.

Вечернее село я обмину, 

Костер рыбацкий будто не замечу.

Свою беду, обиду и вину 

Не понесу товарищам навстречу.

И будет темь меня сопровождать,

Большой фонарь луны 

                        светить устало.    

Я за ночь обойду свои года

И утро прихвачу, 

                         коль будет мало.